Геннадий Понамарев, заслуженный испытатель космической техники, полковник в отставке

 Два подряд удачных полета Юрия Гагарина (12 апреля) и Германа Титова (6 - 7 августа 1961 г.) так воздействовали на умы наших руководителей страны, что без детального обсуждения проблемы облета Луны и проведением научно - технической экспертизы, Постановлением Совета Министров СССР от 16 апреля 1962 года программа завоевания Луны была узаконена с надлежащим финансированием. Если американцы пошли по пути создания сверхтяжелой ракеты «Сатурн-5», способной выводить на околоземную орбиту 147 тонный космический корабль «Аполлон», то советские специалисты вынужденно были бы идти на 5 пусков ракеты «Р - 7»,  чтобы собрать на орбите мощный лунный ракетный поезд. Или же идти на создание сверхтяжелой ракеты Н-1, способной выводить на околоземную орбиту около 100т. Как известно всем, выбрали путь создания Н-1.

 «Союз»- родом из лунного корабля

 Центральным ядром, собранного на орбите «лунного поезда»  был корабль  «Союз» , предназначенный для облета Луны. Это был пилотируемый корабль «7-К». И создавать его начали   раньше, чем все составные части лунного комплекса, предназначенного для полета на Луну. Такой  «лунный поезд»  так и остался в чертежах из – за его чрезмерной сложности, а корабль «7-К»  получил право на жизнь. Он имел бытовой комфортабельный (в условиях космического полета, разумеется, отсек), в передней части которого находилось стыковочное устройство, позднее в нем появится  люк для шлюзования. В результате чего космонавты могли  после стыковки с другим кораблем переходить в него не по открытому космосу, а через внутренний переход- люк-лаз.

    Время шло быстро, довести до ума такой сложный проект было непросто,  и это заняло бы  много времени. А его и не было. 25 октября 1965 г. выходит новое Постановление ЦК КПСС и советского правительства, в котором пробившемуся в программу по облету Луны генеральному конструктору ракетно- космических систем Владимиру Челомею, отводилась главная роль.  Главному конструктору ракетно- космических систем Сергею  Королеву отводилась роль только создания корабля для околоземных полетов. Следует обязательно упомянуть и третьего генерального конструктора ракетно – космических систем - Михаила Янгеля, который создал эскизный проект сверхтяжелой ракеты - носителя Р-56 в том числе и для  полета на Луну. Но для СССР такое обилие сверхтяжелых ракет, как Н-1 и Р-56 было очень дорого и  Янгелю отказали в финансировании создании его ракеты.

   Челомей сумел- таки «откусить» свой кусок лунного пирога в виде доставки своей тяжелой ракетой «Протон»,  созданного на базе лунного корабля «Союз - 7К» лунного корабля 11Ф 91 - «7 К Л –1». А американцы тем временем уже идут впереди русских, запустив 4 декабря 1965 г. двухместный космический  корабль «Джемини – 7» с Френком Борманом и Джеймсом Ловеллом. Эта программа «Джемини»  позволила США отработать многие сложные технические вопросы, которые следовало им решить при полете американских граждан  на Луну. Например, взаимный поиск, сближение в космосе и стыковка двух кораблей – лунного корабля (модуля) и основного отсека (корабля) с астронавтом США, находящегося на окололунной орбите для встречи. Стыковки и перехода в основной отсек экипажа лунного модуля.

    15 декабря на орбиту США вывели второй корабль «Джемини – 6»  с  Уолтером Ширрой и Томасом Стаффордом. Эти два корабля продемонстрировали всему миру возможность встречи, и, следовательно, сближения  и стыковки двух кораблей в космосе. Все это заставляло русских  форсировать работы по созданию «Союза», а трудностей технического  и организационного плана было столько, что хоть отбавляй. При проведении испытаний на заводе у первого корабля «Союз 7 К – ОК»  (ОК - орбитальный корабль -Авт.) выявили 2123 замечания в работе систем и неточностей в технической документации. Пришлось проводить около 900 доработок, чтобы устранить выявленные недочеты в работе служебных систем корабля, что и заняло около месяца.

   На технической позиции полигона Тюра-Там  при подготовке первого многоместного транспортного корабля «Союз» нам, военным испытателям совместно с представителями промышленности, удалось выявить еще более 300 замечаний по   системам корабля и  нестыковки рабочей документации с реальной работой систем корабля.

    Такое обилие замечаний стало возможным только из – за отсутствия наземной отработки систем транспортного корабля «Союз» на экспериментальных установках и стендах, в том числе и по вине предприятий - смежников. Времени катастрофически не хватало, и испытания решили довести до логического конца на полигоне Тюра-Там (с 1966 г.- космодром Байконур),  совместив их с испытаниями на технической позиции. Так делать в принципе было нельзя, но иногда так делалось.

   Я в этот период времени был откомандирован из 32 –й отдельной инженерно – испытательной части - ОИИЧ (площадка № 2) в 48-ю ОИИЧ   (площадка № 3)1, где выполнял обязанности руководителя испытаний по бортовым телеметрическим системам пилотируемых (и автоматических) космических кораблей «Союз» от 32-й ОИИЧ. Так что знаком с этим сложившимся не от хорошей жизни положением лично, а  не по рассказам  других лиц. К тому же  стартовая площадка № 1  выработала свой ресурс и была поставлена на капитальный ремонт. Поэтому  пуски планировались провести с 31-й стартовой площадки. Однако, и на ней следовало еще провести доработки.

   В сентябре 1965 г. мы имели на  технической позиции 31-й площадки первые прибывшие «Союзы» и не готовое к использованию по назначению  наземное испытательное оборудование в монтажно – испытательном зале монтажно-испытательного корпуса космических объектов (МИККО).

    Этот достаточно продолжительный рассказ объясняет главное: ввиду нехватки времени и наращивающихся  зримых успехов американской программы «Джемини», руководство ОКБ – 1 (в дальнейшем ЦКБЭМ) в лице заместителя главного конструктора Василия Мишина предложило исключить из программы летно – конструкторских испытаний первый одиночный отработочный пуск беспилотного корабля «Союз» с целью ликвидации  отставания от американцев. Взамен этого, опираясь на опыт пуска одного за другим  с одной и той же стартовой площадки двух кораблей «Восток-3» и  «Восток-4», например, или же «Восток-5» и «Восток-6», предлагалось Государственной Комиссии разрешить пуск двух новых кораблей «Союз» с интервалом через сутки с одной и того же старта. В программу полета двух беспилотных транспортных многоместных кораблей сразу же заложили стыковку «Союзов» друг с другом буквально на первых витках полета.

     Госкомиссия решила, что в первой пущенной паре «Союзов» будут отрабатываться работа всех технологических систем,  а вторую пару «Союзов» уже использовать в пилотируемом варианте с экипажем на одном корабле в три человека, а на втором- в полет пойдет только один космонавт.       В период с сентября по декабрь 1965 г. на техническую позицию 31-й площадки были доставлены четыре  корабля «Союз 7 К – ОК. 

      Атмосфера спешки и нервозности витала в воздухе, специальные (читай- «испытательные) работы велись круглосуточно… месяцами.. и годами.  Предыдущие, удачные полеты «Востоков» и «Восходов» вселили в руководство всех уровней уверенность, что и впредь у нас дела в космосе будут успешно идти вперед.

      Отсюда и появление желания ускорить темп испытаний новых кораблей. А космические корабли получились гораздо сложней, чем предыдущей серии. Отношение к ним тоже должно было быть другим. Понимали ли мы, военные испытатели, это? Понимали, как и понимали представители промышленности, но и над ними довлела политическая составляющая: мы не должны были отдавать американцам завоеванного однажды приоритета в области исследования космоса.

     Принцип качелей, когда ты находишься в нижней точке, затем взлетаешь вверх, а затем следует неизбежная фаза падения, как нельзя лучше определяет  принцип освоения космоса русскими и американскими специалистами. Но мы тогда уже свою верхнюю точку прошли, к сожалению. Нас ожидала фаза падения.  Могли ли ее минимизировать наши партийные вожди? Элементарно просто, если бы не стремились любой ценой все время быть впереди американцев.

    И в технике, да и в повседневной жизни это невозможно. Нас, военных специалистов, еще в высших военных заведениях обучали умению анализа складывающейся обстановки и в целом с задачей справились, как по мне. Если взять любой справочник по ракетно-космической технике или Энциклопедию космонавтики, где четко  можно было бы отследить хронологию, задачи и результаты запусков ракетно-космических систем, то у любого читателя, даже не искушенного в анализе, сложилось бы целостная картина успехов и неудач, как русских специалистов, так и американских.    США также проваливались в выборе магистрального направления в освоения космоса, например, серьезно провалились в использовании долговременных орбитальных станций, как космических баз для исследования космоса.   Возвращаясь к теме постоянного понукания главных конструкторов, и в первую очередь,  С. Королева, да и других также, с целью получения сиюминутных политических выгод, у меня лично сложилось впечатление, что именно это и было одной из основных причин начала нашего отставания в освоении космоса. И Хрущев - самый яркий их представитель.

     Но и Хрущева в какой-то степени можно понять - он вынужден был идти на это, пытаясь создать в мире такой имидж СССР, который бы убеждал всех, что только социализм способен создать все условия для покорения космоса на основе развития науки и создания хорошего жизненного уровня у тогдашнего советского  народа. 

       Недаром  заместитель министра общего машиностроения генерал – лейтенант Тюлин  после накачки в ЦК КПСС вынужденно заявил руководству ОКБ – 1 и военному руководству полигона Тюра-Там: « От нас ждут возобновления пилотируемых полетов еще в 1966 году. А вместо Вас подарок к 49 годовщине Октября готовят американцы, которые объявили о полете «Джемини – 12» в начале ноября. Мало того, к 50 годовщине Октября поставлена задача пилотируемого облета Луны на корабле 7 К Л – 1, а в  1968 г. высадиться на Луне». Понимал ли сам Тюлин нереальность им сказанного? Еще как понимал, а иначе говорить он мог.

     Был намечен срок пуска беспилотного «Союза» - 26 ноября 1966 г, который перенесли на 28 ноября 1966 г. А на вторую пару уже пилотируемых  «Союзов» были назначены подготовленные к полету экипажи.

     Командиром первого пилотируемого корабля был утвержден Владимир Комаров, а его дублером - Юрий Гагарин. Командиром второго корабля был назначен Валерий  Быковский, его дублером - Андриян Николаев. Вместе с Быковским летели ( точнее, должны были лететь –Авт.) его два товарища по отряду – Алексей Елисеев и  Евгений Хрунов, дублерами которых были Виктор Горбатко и Валерий Кубасов.

     Пуск  первого корабля  беспилотного «Союза» № 2, который был активным кораблем, прошел удачно. Пассивным (не совершающим самостоятельных маневров) кораблям присваивался нечетный номер. Уже была пора вывозить на старт второй «Союз» под номером «1». А результатов об устойчивой работе систем «Союза» № 2, запущенного первым, пока нет. Информация  вскоре приходит, но она неутешительная:  баки системы ДПО (двигателей причаливания и ориентации – Авт.) уже стали пустыми  из – за интенсивной работы системы ДПО по гашению автоматикой  вращения корабля. Стало окончательно ясно, что сближение двух «Союзов» будет делом невозможным, не говоря уже о стыковке их.

    Это была серьезная неудача.  Вот так появился «Космос» – 133», вместо нового транспортного многоместного корабля  «Союз». Выручала СССР «хитрая» серия кораблей «Космос», которая начала свою активную работу  с марта 1962 г, которая уже тогда надежно спрятала от США активную работу по проверке боевых баллистических ракет средней дальности  Р –12 конструкции Михаила Янгеля, запускаемых с ракетного испытательного полигона Капустин Яр в Астраханской области. Американские  разведчики тогда  не обратили внимания на это обстоятельство. С чего бы это  вдруг Советы стали пускать спутники с не полигона Тюра – Там, а с  полигона Капустин Яр? Очевидно, анализ этих пусков США проведен не был.

     А ракеты Р – 12 конструкции М. Янгеля после этой испытательной серии пусков уже в конце сентября, оказавшись на Кубе, превратятся для Америки в межконтинентальные, как кошмарный сон. Не надо думать, что у американцев на спине растут крылышки - они не безгрешны вовсе. США изобрели  другой способ укрывать свои неудачные пуски, запустив в дело список удачных пусков, который они и публиковали. Пуск неудачный – зачем радовать своего противника,  тем более нет такого списка неудачных пусков. А о запусках своих чисто военных спутников они объявляли с присущей военным США скромностью: пуск произведен в интересах министерства обороны США. Просто и со вкусом, такая вот виртуальная открытость во всем.

    Теперь следовало получить максимум сведений от телеметрии о работающих системах «Космоса – 133» уже, а не «Союза», и осуществить  его посадку. А посадка у него не получилась только потому, что тормозной импульс оказался меньше расчетного, и  траектория входа корабля в плотные слои атмосферы стала пологой, что увеличивало время вхождения корабля в плотные слои атмосферы. При такой траектории полета стала вероятной его посадка на чужой территории и система аварийного  подрыва объекта  (корабля) уничтожила «Космос – 133». Логика работа системы уничтожения корабля была безупречной. Точно так же работала аналогичная система у американцев в случае необходимости сохранения своей тайны. Мы не были в этом одиноки.

Продолжение следует 

Всем, кто интересуется историей Космонавтики напомним, что ранее ИАП «Город-инфраструктура» опубликовал воспоминания Ивана Олейника - генерал-полковника, доктора технических наук, заслуженного деятеля науки и техники РФ, начальника космодрома «Плесецк» (в 1984-1991 гг.) о совместной работе с Генеральным конструктором - Генеральным директором КБ «Южное» Станиславом Конюховым.