Суточный полет на корабле «Восток-2» Германа Титова позволил сделать вывод, что человек может жить и работать в космосе. Об этом в эксклюзивном интервью корреспонденту ИАП  «Город-инфраструктура» накануне дня Космонавтики, сообщил заслуженный испытатель космической техники, полковник в отставке Геннадий Понамарев. По словам Геннадия Понамарева, главный конструктор ракетно-космических систем Сергей Королев  предложил в ноябре 1961 г. запустить в космос один за другим сразу три пилотируемых корабля  «Восток». Однако, только в первой половине августа 1962 г. состоялся групповой полет  «Востоков»  № 3 и № 4, командирами которых были Андриян Николаев и Павел Попович.

Сроки пуска «Востоков» сдвигаются вправо…

Предложение Сергея Королева о запуске трех пилотируемых кораблей встретило резкое неприятие со стороны командования ВВС и лично помощника Главкома ВВС по подготовке космонавтов генерала Николая Каманина.  После полетов в космос Юрия Гагарина и Германа Титова  позиции ВВС сильно укрепились. Командование ВВС СССР приняло решение стать самостоятельном игроком в определении кандидатур и продолжительности     космических  полетов. Мол, дело Королева- это проектировать и изготавливать ракетно-космическую технику, а дело ВВС определять, кому и сколько по времени на ней летать.

      Для укрепления своих позиций и Каманин, и Королев прибегали к  встречам с космонавтами, на которых заручились их поддержкой своих предложенных сроков полета в космос. Совместный полет двух кораблей, принятый, как компромиссное решение Королевым и Каманиным, в 1961 г. из-за технической неготовности двух кораблей «Восток», чьи системы дорабатывались с учетом работы систем во время полетов Гагарина и Титова, состояться не мог.

      Министерству обороны СССР, которому, по большому счету, не очень-то нужны были пилотируемые полеты,  ожидать своей очереди запусков в космос спутников - разведчиков «Зенитов» детальной и обзорной фоторазведки в этой длинной очереди ТАССовских космических пусков уже больше не могло.   И оно  резко заявило о своей позиции, что следует наконец-то приступить к запуску спутников-разведчиков детальной и обзорной фоторазведки « Зенит»,  которые были  конструктивно  и своими служебными системами идентичны пилотируемым «Востокам». Военные специалисты ссылались на непреложный факт, что без данных фоторазведки из космоса руководству страны нельзя было больше принимать ни одного взвешенного военно-политического решения.

     И пуски «Зенитов» получили зеленый свет.  Последняя авария ракетоносителя «Зенита», к тому же разрушившая старт № 1 полигона Тюра-Там 1 июля 1962 г, тем самым сместила  сроки  пуска двух пилотируемых «Востоков» на август 1962 г.

     Из Подмосковья  тремя самолетами ИЛ-14 2 августа 1962 г. космонавты в составе: Андрияна Николаева, Павла Поповича, Валерия Быковского, Владимира Комарова, Бориса Волынова и Германа Титова, вылетели на  научно - исследовательский испытательный  ракетный  полигон № 5 МО СССР (с 1966 г. - космодром Байконур).

     4 августа 1962 г. на технической позиции (площадка № 2)  космонавты провели примерку скафандров, подгонку парашютных систем для космонавтов на которых космонавты спускались на Землю с высоты 7-8 км, «выстреливаясь» с помощью катапультного кресла из спускаемого корабля, который спускался также на парашютной системе. И после это провели еще и  тренировку в кабинах спускаемых аппаратов пилотируемых космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4». Испытатели, космонавты и их инструкторы называли  такую тренировку, как  «отсидку» в корабле.

Основные и запасные космонавты к полету готовы…

      В 1961 - 1962 гг. еще не было введено в обиход общения слово «дублер», а были запасные пилоты. 7 августа 1962 г. Госкомиссия объявила, что основным пилотом на космический пилотируемый корабль «Восток-3» назначен капитан Андриян Николаев и запасным - капитан Валерий Быковский, а на «Восток - 4» - майора Павла Поповича, запасным -  инженер -майора Владимира Комарова.

       Впрочем, по каналам своей молодости, мы, испытатели 32 –й отдельной инженерно - испытательной части офицеры - холостяки, проживающие на жилой зоне технической позиции № 2, знали об этом еще 6 августа, выпив универсального напитка ракетчика - спирта за их удачный полет, несмотря на  относительно «сухой» закон на полигоне.

      Особенностью этих 2-х пусков было то обстоятельство, что боевой расчет подготовки пуска проводил их 11 ( в 11 час. 30 мин.) и 12 (11час 02 мин) августа 1962 г. с одной и той же стартовой площадки №1 полигона. Это требовало высочайшей слаженности и блестящих знаний от боевого расчета. Забегая несколько вперед, скажем, что все пуски были выполнены без замечаний.

Программа полета Андрияна Николаева начиналась с проверки  возможности космонавта работать в кресле пилота, освободившись от плечевых ремней. Медики считали из –за отсутствия опыта, что космонавт, отстегнув привязные ремни, не сможет в условиях невесомости вернуться в кресло пилота. Это и предстояло первому проверить Николаеву, что он и начал выполнять в условиях реального космического полет, причем, не имея практики полета в невесомости, сильней, чем требовалось, оттолкнулся от кресла и сразу же был наказан – его голова ударилась в условный потолок корабля. Спас от травмы шлемофон.

      Но лиха беда – начало. Николаев вдоволь поплавал в кабине спускаемого аппарата, пусть и тесной, и спокойно смог вернуться в кресло пилота. Теперь были сняты все опасения, что  космонавт до момента срабатывания катапульты не был бы зафиксирован в кресле привязными ремнями. Ведь на «Востоках» космонавт выстреливался из корабля катапультой и спускался на Землю отдельно от корабля на индивидуальной парашютной системе.  Николаев так вошел во вкус эксперимента с посадкой в кресло, что, по его словам в послеполетном отчете, что «… в течение часа работал в отвязанном состоянии. Перевернулся над креслом, ткнул пальцем в потолок кабины и очутился опять в кресле». 

       Внимательный читатель заметил, что корабль «Восток –4» Павла Поповича был выведен примерно в то же время и с одной и той же географической точки - стартовой площадки №1 полигона Тюра-Там. В результате чего корабли «Восток-3 и «Восток - 4» оказались в непосредственной близости друг от друга. Попович в своем отчете упоминает, что «… вышел на орбиту и его корабль увидел. Между нами по прямой было километра четыре (реально - 6.5 км-Авт). Андрей (Андриан-Авт.) начал:«Беркут», «Беркут» (позывной Поповича - Авт.) Как меня слышите»? а я ему кричу: «Привет, Андрей! Я не только тебя слышу,  я тебя  вижу! Ты справа от меня летаешь, как маленькая Луна». «Ты чего, Беркут, говорит Андрей, нас же ругать будут». А Попович в ответ Николаеву: «Да брось ты! Пускай попробуют доберутся до нас, чтобы ругать».

Впервые  совместный полет двух советских кораблей транслировался, как в СССР, так и на большинство стран Европы через «Интервидение». В корабле Николаева температура между тем снизилась до плюс 13 градусов Цельсия. Но на последних семи витках температура стабилизировалась до нормы, и Госкомиссия приняла решение о продлении полета Николаева до 4-х суток. Такое же решение было принято о продлении полета для Поповича.

       Однако, 15 августа 1962 г. температура внутри кабины корабля упала до плюс 10-ти град. Цельсия. Тем не менее, техническое руководство полетами двух кораблей решило не менять своего решения о продления полета для Поповича. И, как часто бывает в реальной жизни, почти  сразу же после приятии этого решения, последовал доклад от Поповича: «наблюдаю грозу».

Кодовые слова космонавтов, как защита от радиолюбителей

       И тогда, и позже, в переговорную таблицу космонавтов с Центром управления полетами были введены кодовые слова, как средство сокрытия информации, которая не должна была попасть в посторонние уши, особенно в уши радиолюбителей во всем мире. Эти кодовые слова «наблюдаю грозу» означали ни что иное, что состояние космонавта ухудшилось до состояния непрерывной рвоты. Разумеется, что осуществлять космический полет в таком состоянии, было невозможно. Вот тогда в Центре управления полетами  окончательно и единодушно созрела общая мысль: «Садить Поповича и о продлении его полета и речи быть не может».

          Сам Попович по задаваемым ему вопросам о его самочувствии сразу же догадался, что он увиденную им великолепную космическую грозу и захваченный ее красотой, на самом деле передал как кодовые слова, означающие его крайне плохое самочувствие. И мировым рекордсменом по длительности и дальности полета стал Николаев. Оба космонавта приземлились 15 августа 1962 г. на Землю недалеко друг от друга - примерно в 300 км. южнее г. Караганды.

      Посадка у Поповича вышла сложной. В отчете это звучало так: «Катапультировался я нормально на высоте 8000 м. На высоте 1500 м. от кресла отделился НАЗ (носимый аварийный запас – Авт.) на длинном леере. Это я почувствовал «задним местом». И вдруг меня стало раскачивать, как маятник с НАЗом в противовесе. Ведь он 40 кг. весит!  …Метров за 40 от земли раскачка прекратилась, так как НАЗ на землю плюхнулся  и меня как бы заякорил. Но все равно я сгруппировался, насколько позволял скафандр, и меня как шарахнет! Я трахнулся  ногами, потом встал на голову и быстро отстегнул парашют. Потом как хряпнулся! Не сдержался, проматерился, и легче стало. Пошевелил руками, ногами – ну, вроде все нормально! …Я тогда стал пускать ракету подлетавшему  самолету, что они увидели меня. Они начали снижаться, а я начал бегать туда-сюда, что я мол, жив и у меня все в порядке. Я подумал, что бригада врачей, которая была в самолете, начнет прыгать и вся при таком сильном ветре перебьется - ведь у них по 4-5 прыжков было всего. Врач-подполковник, лицо у которого было все разодрано после приземления, подбегает ко мне. А я у него спрашиваю: «Йод есть? «Есть», отвечает подполковник.  «Давай я тебя перевяжу.» Когда эта суета закончилась, смотрю: ничего себе - степь вся в острых камнях  и только есть свободная от камней площадка метров 10х10, на которую я и приземлился». А дальше пошла проза жизни. На вертолете обоих космонавтов доставили на полигон Сары-Шаган. А затем на ИЛ-18 в Оренбург, а затем - в Куйбышев, на обкомовские дачи, где был проведен врачебный послеполетный осмотр.

         18 августа Героев космоса встречала Москва. Я же 12 августа 1962 г. после пуска, получив в штабе 32-й отдельной инженерно-испытательной части проездные документы, убыл в очередной отпуск в Баку, где 18 августа мы моей супругой Наталией  стали мужем и женой. Это мой, как бы семейный  совместный почти 50-ти летний полет в космос с  Николаевым и Поповичем.

Геннадий Понамарев, - заслуженный испытатель космической техники, полковник в отставке

На фото: Правительственный прием в Кремле 12 апреля 2011 г, посвященный 50 - летию полета Юрия Гагарина в космос 12 апреля 1961 г. 

Слева - направо: 

Участник подготовки и пуска в космос Юрия Гагарина на космическом советском  корабле "Восток", командир одной из инженерно - испытательных частей космодрома Байконур полковник в отставке Геннадий Понамарев, командир американского экипажа космического корабля "Аполлон" бригадный генерал  в отставке Томас Стаффорд, и командир советского космического экипажа "Союз-19" генерал - майор авиации в отставке Алексей Леонов.

Все трое - участники подготовки, пуска и совместного советско - американского полета в космос космических кораблей «Союз» - 19  -  "Аполлон" (1975 г.).

Ранее ИАП "Город-инфраструктура" сообщал о том, что группа компаний «Волга-Днепр» за $4 млрд. купит 20 самолетов Ан-124.